Почти 100 лет декабрьский календарь матчей в Британии был таким жестким, что не снилось даже Пепу и Клоппу. Команды играли не только в Boxing Day, но и в Рождество. За сутки проводили по два матча, а в 1888 году «Эвертон» сыграл трижды менее чем за 48 часов: рождественским утром обыграл «Блэкберн» в Кубке Ланкашира, вечером раскатал «Ольстер» в показательном матче, а 26 декабря скатал по нулям с «Бутлом».
Аргументы организаторов казались логичными. Рождество тогда – один из немногих официальных праздников, а значит время, когда мужчины могли спокойно сходить на футбол утром и днем. В остальные дни они работали, а вечером матчи не проводили из-за отсутствия прожекторов на стадионах. Женщины в этот момент занимались домашними делами – например, пекли праздничную индейку к возвращению супругов.
Тем не менее, матчи в праздники не нравились ни игрокам, ни болельщикам. Первые хотели провести время с семьей, а не на работе. Некоторым трудиться в святой день запрещала религия: например, «Арсенал» долго не проводил рождественские матчи на «Хайбери», потому что до 1925 года земля под стадионом находилась в собственности Божественного колледжа Святого Иоанна.
Фанаты тоже все чаще хотели отдыхать с родными, а не гонять на выезды. В Рождество и Boxing Day проводились спаренные матчи между ближайшими соседями. В один из праздников обязательно выпадала игра в гостях, но на дорогах был коллапс – вся страна разъезжалась по родственникам. Какой смысл часами просиживать в транспорте, если можно спокойно усесться перед телевизором – пусть даже перед выпуском концерта или сериала (футбол в зимние праздники не показывали на ТВ вплоть до 1980-х, опасаясь уменьшения посещаемости)?
Последний рождественский матч в чемпионате Англии прошел в 1965 году – «Блэкпул» победил «Блэкберн». В 1983-м традицию попытался возродить «Уимблдон», который назначил игру третьего дивизиона против «Брентфорда» на 11 утра 25 декабря, но фанаты устроили протесты – и матч сдвинули на сутки.
Но именно с Рождеством связана одна из самых комичных историй британского футбола. Ее герой – вратарь Сэм Бартрэм.
На могиле сказано, что Сэм был преданным мужем, отцом и поистине великим спортсменом, которого любили все. После его смерти Observer написал, что Сэм – лучший кипер из тех, что ни разу не сыграли за сборную Англии.
Бартрэм родился в 1914-м, с детства мечтал попасть в «Рединг», но провалил просмотр. Не от лучшей жизни подростком устроился на рудник, а в свободное время бегал за деревенскую команду «Болдон Вилла». Когда в 1934-м в матче финала местного кубка у нее травмировался вратарь, в ворота поставили 20-летнего полевого футболиста Бартрэма. Он забил и отыграл на линии так мощно, что его заметил скаут «Чарльтона» и посоветовал боссам позвать деревенщину с северо-запада в Лондон.
В первом товарищеском матче за новый клуб Бартрэм пропустил шесть мячей. Следующие три игры с ним «Чарльтон» тоже проиграл. Первый официальный матч – 0:2 от «Уотфорда». Но скаут Тони и его брат – менеджер клуба Джимми Сид – что-то разглядели в несуразном рыжем парне. Они предложили Сэму полноценный контракт, не догадываясь, что кипер задержится в команде на 22 года и станет легендой.
Уже в первый сезон с Сэмом «эддикс» вырвались из третьего дивизиона. Во второй – заняли место сразу за победителем, «Манчестер Юнайтед», и заскочили в элиту. Сезон-1936/37 до сих пор лучший в 115-летней истории «Чарльтона»: по итогам 42 матчей команда всего на три очка отстала от чемпиона «Манчестер Сити».
Главным героем лондонцев каждый год становился Сэм Бартрэм. Например, в главном дивизионе он с первой попытки пропустил меньше всех – 49 раз. «Вы должны отдать должное рыжеволосому Сэму Бартрэму. Он изобретает сэйвы. Бартрэм – голкипер с собственным стилем. Вы ожидаете ошибок, но вместо этого получаете острые ощущения», – писала Daily Mail в феврале 1936-го.
Внезапные успехи «Чарльтона» (после 1937-го они становились четвертыми и третьими) прервала Вторая мировая. Чемпионат приостановили, а игроки ушли на службу. Бартрэм устроился инструктором по физкультуре в королевские вооруженные силы, но не забывал про футбол. В 1940-м его вызвали в сборную Англии на матч против Уэльса. Сэм сыграл за «львов» на «Уэмбли», но в официальную статистику та игра не попала, как и турне по Новой Зеландии в 1951-м.
Во время войны в Британии проводили и клубные турниры – Бартрэм участвовал в них. В одном из сезонов помог «Йорку» дойти до финала кубка военной футбольной лиги, но быстро вернулся в «Чарльтон», с которым тоже оформил победу.
Трофей победителям вручал Дуайт Эйзенхауэр, причем за несколько недель до открытия второго фронта. Про поход генерала на футбол активно писали газеты – считается, что неслучайно. Просмотр матча «Чарльтона» и «Челси» был частью операции «Стойкость» – в том числе с помощью такого отвлекающего маневра союзники пытались запутать Гитлера по поводу даты и места вторжения.
Когда война закончилась, Бартрэм дважды подряд вышел в финал Кубка Англии. Из-за этого шутил, что «Уэмбли» стал для него новым домом.
Победа в розыгрыше-1946/47 до сих пор остается самой ценной в истории «Чарльтона». Несколько лет после этого клуб еще шумел в чемпионате, но с середины 1950-х результаты упали. «Эддикс» превратились в середняка – от стремительного провала спасал только Сэм, который в 40 лет с девятого места в таблице стал вторым в голосовании на лучшего игрока года.
Спустя два года Бартрэм закончил карьеру, в следующем же сезоне «Чарльтон» вылетел – с большим отставанием занял последнее место, пропустил 120 мячей в 42 играх. Возвращение в первый дивизион случилось только через 30 лет.
Без Сэма у клуба пропали не только результаты, но и инфоповоды. Бартрэм считался отличным кипером, рекордсменом (623 матча), а еще – шоуменом, часто попадая в заголовки газет.
В 1937-м он сыграл свадьбу утром перед матчем с «Мидлсбро»: удалился с церемонии, чтобы выйти на поле, а после – вернулся к жене и гостям. В 1938-м получил от фанатов «Портсмута» кирпичом в голову – до этого они подожгли сетку его ворот, не соглашаясь с удалением Фреда Уоррола за драку.
Стиль Сэма Бартрэма – смесь Чилаверта и Нойера. За десятки лет до немца он выходил за пределы штрафной, а временами на дриблинге врывался и в чужую штрафную. За десятки лет до парагвайца он бил пенальти – не во время послематчевой серии, а прямо в игре. Отражал 11-метровые тоже на уровне: 22 из 79 за карьеру.
Самая известная история в карьере Бартрэма случилась в Рождество.
25 декабря 1937-го Лондон окутал сильнейший с 1904 года туман. Многие матчи отменили, но не игру «Челси» и «Чарльтона». В условиях минимальной видимости команды отыграли первый тайм 1:1, хотя судья прерывал встречу.
После перерыва туман сгустился, но матч продолжился. «В то время мы были очень хороши, поэтому из ворот я видел все меньше и меньше фигур на дальнем конце поля, потому что мы постоянно атаковали», – писал Бартрэм в биографии. По его словам, в этот момент он сильно радовался за своих парней, которые «бьют пенсионеров», но одновременно огорчался: похоже, им не удается забить, иначе бы соперник разводил мяч из центрального круга – и Сэм увидел бы хоть какие-то силуэты.
Чтобы согреться, вратарь ходил взад-вперед по ленточке ворот на «Стэмфорд Бридж» и совершал рывки внутри штрафной: «Я несколько раз продвигался к краю штрафной, вглядываясь в туман, который с каждой минутой становился все гуще. По-прежнему ничего не видел. Защита «Челси» явно проваливалась».
Так прошло пять минут.
Десять.
«Спустя долгое время передо мной из-за завесы тумана показалась фигура, – вспоминал Бартрэм, как прервалось томительное ожидание. – Это был полицейский. Он недоверчиво уставился на меня: «Что, черт возьми, ты здесь делаешь? Игра остановлена четверть часа назад. Поле совершенно пустое».
Когда я на ощупь пошел в раздевалку, остальная часть команды уже вышла из душа и переоделась. Когда парни увидели меня, они содрогнулась от смеха».
В 2021-м может показаться, что история – красивая легенда, которую придумал сам вратарь. На самом деле коротко о ней рассказало даже лондонское бюро Associated Press.
Вот какое сообщение агентство опубликовало 27 декабря 1937-го: «Вратарь Бартрэм считает, что защита – это основа хорошей футбольной команды. Когда самый ужасный рождественский туман с 1904 года окутал игровое поле, официальные лица решили отменить игру, но Бартрэм упорно держался на посту. Как только игра была прекращена, все игроки, кроме Бартрэма, покинули поле. В конце концов поисковая группа нашла его и убедила, что можно безопасно покинуть свой пост».
Сэма подкалывал даже «Челси», который в апреле 1938-го сделал его главным героем программки ответного матча против «Чарльтона». Вратаря изобразили с фонарем в руке посреди тумана и подписали: «Бартрэм потерялся».
Для иллюстрации этой истории даже журналисты периодически используют черно-белое фото вратаря в тумане, считая, что на нем изображен именно Бартрэм. Но это – точно фэйк. На фото – вратарь «Арсенала» Джен Келси, который 5 декабря 1952-го участвовал в похожем матче. Его тоже прервали, но Келси ушел с поля вместе со всеми.
Завершив карьеру, Бартрэм открыл магазин спортивных товаров, работал тренером в «Йорке» и «Лутоне», а потом – журналистом. Он умер в 1981-м в 67 лет, а в 2001-м в The Guardian вышла печальная статья. Обозреватель Кевин Митчелл сообщал, что могила Бартрама на кладбище в Харпендене под Лондоном в ужасном состоянии: надгробный камень расколот и валяется в стороне от места упокоения. Могила тещи – еще хуже.
Поиски дочери Мойры провалились – она давно переехала с мужем в Канаду. Футбольная ассоциация тоже не помогла. Деньги на восстановление могилы прислал анонимный жертвователь.
В 2005-м о Сэме наконец вспомнил «Чарльтон» – установил его трехметровую статую перед входом на стадион «Вэлли». Ресторан и бар на арене тоже назвали в его честь.
